Рубен Апресян: «Мода в живописи меня не интересует...»

C Рубеном Апресяном беседовала Екатерина Гоголева.

Московский выставочный зал «Галерея А3» более 20 лет радует посетителей интересными экспозициями. Выставка «К свету», прошедшая 22 сентября - 3 октября 2010 г., не стала исключением. Московский художник-абстракционист Рубен Апресян экспонировал 33 живописных полотна из числа созданных в последние 8-10 лет.

Большинство картин выставлялись впервые. Среди них крупноформатные работы и несколько полотен малого формата, с которым уже два года экспериментирует художник.
Название «К свету», предложенное, как и концепция выставки, куратором Андреем Волковым, возглавляющим художественный совет галереи, отражает наметившуюся в последние годы тенденцию в творчестве художника: Рубен Апресян постепенно отходит от создания работ в темной, монохромной гамме, его палитра начинает высветляться, сохраняя в то же время присущую его стилю глубину цвета.
Когда впервые видишь работы Рубена Апресяна, в голову приходит неожиданное сравнение: в японской поэзии есть понятие «послечувствования» - прочитав танка или хокку, человек еще долго находится под впечатлением от гармонии и изящества стихов. Думаю, это понятие вполне применимо к полотнам художника: рассматривать картины можно долго, не спеша, отрываясь от них и через время снова возвращаясь к ним взглядом, при этом внутри идет напряженная работа над осознанием и прочувствованием многообразия вызванных картиной к жизни ассоциаций. Но главное - эта работа продолжается и позже, когда картин перед глазами нет, и к ним обращаешься в мыслях. Полотна притягивают своей энергетикой, богатой цветовой палитрой с широкой градацией тончайших оттенков цвета, экспериментами с фактурой, в том числе и с включением в пространство холста элементов ассамбляжа.
Абстракции Рубена Апресяна - для тонкого и вдумчивого зрителя, именно такой найдет и откроет для себя в этих картинах множество смыслов, почувствует гармонию природы и ритмы жизни мегаполиса.

Екатерина Гоголева: Рубен Леонидович, Вы уже довольно продолжительное время работаете с абстракцией. Но начинали с реалистической живописи...
Рубен Апресян: Да, начинал с реалистической живописи, с учебы у великолепного, замечательного художника, известного московского живописца Иосифа Михайловича Гурвича. Он мне привил большой вкус к живописи, преданность живописи. И я эту преданность несу до сегодняшнего дня и считаю, что буду нести ее до конца. К сожалению, жизнь ломает многих людей, в том числе и художников, и когда ты оказываешься в какой-то момент не особенно востребованным, появляется искушение делать то, что сегодня модно, подпадаешь под влияние моды. Я всегда относился к живописи очень серьезно. И мой учитель повторял мне неоднократно, что «мода очень изменчива, и ты все равно не успеешь за ней угнаться, делай то, что ты считаешь нужным, делай то, что ты умеешь, делай то, что тебе нравится».
Вначале я писал с натуры натюрморты, портреты, пейзажи, но постепенно стал фантазировать и создавать фигуративные композиции - натурные с фигурами, пейзажем, интерьером. Со временем это стало трансформироваться в живопись ненатурного плана, полуабстрактную. Это был стиль интенсивный, насыщенный по цвету, декоративный, экспрессивного характера, сплав фовизма, русского авангарда, армянского искусства. Для меня это был плодотворный период, очень импульсивный. В начале 90-х годов несколько музеев, в том числе Музей Востока, Третьяковская галерея, обратили внимание на мои работы. Теперь они находятся в этих музеях.

Е.Г. Как Вы перешли к абстракции, чем она Вам интересна?
Р.А. Я долго шел к абстракции, наверно в течение 20 лет. Как я уже говорил, мои вещи постепенно трансформировались в абстракцию из фигуративной формы через форму полуабстрактную, с которой я работал в 90-е годы. Во второй половине 90-х я уже работал в чисто абстрактном стиле, но тогда писал очень яркие, интенсивные по цвету вещи, к сдержанным, монохромным работам пришел позже. Иногда зрители видят в моих работах что- то конкретное: кто - городские пейзажи и пространства, кто - картины природы. В общем-то «абстракция» - название отвлеченное, потому что в самой природе на каждом шагу можно видеть абстрактную форму. Я не связываю абстракцию с неким отчуждением от природы, напротив, для меня это живая материя, живая субстанция, но без каких-то конкретных форм, намеков на что-либо, без какого-то литературного описания.
Почему я пришел к абстракции? Это был процесс становления как художника, и мне кажется, что в абстрактной форме художник может наиболее раскрепоститься, освободиться от каких-то ограничений, выйти за рамки манеры, которую он когда-то наработал или которой обучился, и свободно себя чувствовать в этом абстрактном пространстве.

Е.Г. К тому же абстракция дает возможность многообразия восприятия, каждый зритель в одной и той же картине увидит что-то свое, ему созвучное...
Р.А. Естественно, многообразие восприятия. Зритель словно погружается в пространство, атмосферу картины, разгадывает задачи, которые художник поставил в этом произведении. Вместе с тем это процесс взаимопроникающий, плодотворный. Каждый пытается увидеть в абстракции что-то ему близкое, но, разумеется, только тот, кто хочет увидеть, тот, кто более восприимчив, чувствителен, способен на диалог. Есть люди, которые холодны и слепы к абстракции, я много таких встречал. Абстракция их отпугивает своей неконкретностью, мне же кажется, что у такого зрителя нет образного мышления. На мой взгляд, абстракция очень интересна, это своеобразная лаборатория, алхимия живописная, формирующая мышление: человек может находить в себе внутренние, доселе скрытые импульсы, которые могут раскрываться при общении с работами именно такого плана.

Е.Г. Вы больше работаете как живописец, хотя у Вас есть графические работы. Живопись привлекает Вас возможностью экспериментировать с фактурой полотна и цветом?
Р.А. Да, конечно, это меня увлекает, ведет меня. Иногда именно сама фактура выводит художника к завершению работы, причем не только фактура, но и конструкция всего полотна, и техника исполнения, иной раз даже поверхность холста сильно влияет на результат работы.

Е.Г. То есть можно сказать, что Вы начинаете работать с фактурой картины, еще не взяв в руки кисть?
Р.А. Пожалуй. Я, видя холст, уже примерно представляю, что на нем буду делать
В начале моего занятия живописью я не особенно обращал внимание на фактуру: как ложится кисть, так и ложится. Меня тогда очень сильно увлекал цвет, я писал более ярко в цветовом плане, работал экспрессивно, эмоционально, и фактурные изыски меня не занимали. Сейчас работы монохромного плана, сдержанного. Это уже другой период творчества. Шло накопление творческого, живописного опыта, и меня заинтересовали эксперименты с фактурой полотна, возможность «вживления» в холст элементов коллажа, ассамбляжа, что, на мой взгляд, позволяет выйти из плоскости картины в трехмерное пространство. Начались эксперименты с цветом. Но это достаточно закономерный процесс для многих художников.
Раньше я писал в темном колорите, много использовал черный цвет, он всегда преобладал в цветовой гамме. Некоторые боятся черного цвета, это действительно сложный цвет. Но для меня он является некой доминантой в работах. В последнее время он становится в моих работах нитью, которая связывает все остальное, но все равно везде остается в цветовых пятнах, каллиграфии линий, строящих композицию и несущих в себе большую ритмическую и смысловую нагрузку. Это не просто расчерченные поля, это динамика цвета и ритм, строящий большой холст.

Е.Г. На Ваш взгляд, насколько широко представлена абстракция в нашем современном искусстве?
Р.А. Одно время, уже на рубеже XX - XXI веков, был всплеск интереса к абстракции. В Русском музее и Третьяковской галерее состоялись две крупные выставки, посвященные абстракции. Русский музей провел всеобъемлющую выставку «Абстракция в России. XX век», издав также двухтомный каталог с работами художников-абстракционистов. Потом Третьяковская галерея провела выставку «Московская абстракция второй половины XX века». Я участвовал в обеих выставках. Многие художники начинали заниматься абстракцией, некоторые даже резко перейдя из фигуративной формы в абстракцию, я наблюдал подобные перевоплощения. Вроде и мода на абстракцию начиналась, интерес к ней стал усиливаться еще в 90-е годы, но на рубеже веков был всплеск, появились надежды, что зритель (а значит, и покупатель) обратит внимание в эту сторону, и абстракция постепенно начнет входить в нашу жизнь. Но потом начался спад, интерес стал угасать. Есть в Москве отдельные художники, работающие в этой форме, сильные художники европейского уровня. Их немного, но они есть. Но я вижу на выставках по одной-две работы. Может быть, есть и персональные выставки, я не так часто попадаю на вернисажи, нельзя ведь увидеть все в этом огромном городе. Но мне кажется, что абстракция стала растворяться, сейчас у нас преобладает модная актуальная линия, вокруг нее создается шум, интерес, иногда искусственный. Но все равно там чувствуется какое-то движение, вокруг же абстракции я этого движения не ощущаю, публика не интересуется.

Е.Г. Как Вы считаете, с чем это связано?
Р.А. Я считаю, что традиции понимания и собирательства современной живописи, тем более абстрактной, были утрачены давно. Они были выкорчеваны еще в сталинское время, и в дальнейшем эта традиция - традиция понимания, оценки - не стала возрождаться. Современная живопись ценится только профессиональными коллекционерами, музеями, но опять же - музей ценит, а покупать не может, у него денег нет. Дело в том, что богатый зритель и собиратель во всем мире смотрит на ярлык: если есть у художника раскрученное имя, то коллекционер вкладывает деньги уже просто в это имя. Он иногда не понимает, что именно приобретает, какую работу, и ему это даже не надо. Он вложил деньги, как если бы в банк положил деньги под проценты - отношение такое. Редчайшее явление, когда кто-то приобретает работы, потому что увидел их, они понравились, человек загорелся и хочет иметь в своей коллекции.

Е.Г. А в истории живописи кто из художников Вам интересен?
Р.А. Из старой живописи привлекает Вермеер Делфтский, обожаю этого художника. Из художников более близких к 20 веку люблю французских импрессионистов. Сезанн - отдельно стоящая фигура, можно сказать, самый любимый художник, мой учитель, у него многому научился. Из художников авангарда, естественно, привлекают абстракционисты - Кандинский, Малевич, из армянского искусства - Сарьян. Из западных художников - модерна или того же абстракционизма - Пит Мондриан, Марк Ротко. То есть это мои истоки, мои корни, я вырос на этом, несу в себе эту традицию, модно это или не модно - меня не интересует.

Е.Г. Что Вы считаете важным для художника в работе?
Р.А. Честность перед собой, прежде всего, знание, что ты не кривишь душой, не фальшивишь, не занимаешься подражанием кому-то, не стремишься выглядеть конъюнктурно, а работаешь от души. Я считаю - это главное для художника.

На главную страницу

Ключевые слова: %keywords%